Литературная Якутия


 
26.07.2017
 

26 июля 1856 года родился Бернард Шоу

 

Ирландский драматург Джордж Бернард Шоу (англ. George Bernard Shaw) родился 26 июля 1856 года в Дублине и был третьим ребенком в семье Джорджа Карра Шоу и его жены Элизабет (урожденной Герли). Отец Шоу был государственным служащим, а впоследствии незадачливым торговцем зерном. Также он был алкоголиком. Мать Шоу была не лишенной таланта певицей и музыкантом-любителем. Несмотря на принадлежность к солидному англоирландскому протестантскому сословию, в социальном и финансовом отношении семья Шоу переживала нелегкие времена. Жизнь семьи сопровождали материальные нужды и неблагоприятный моральный климат, который Шоу потом воссоздал в своей трагикомедии «Дом, где разбиваются сердца». Его родители часто ссорились и не уделяли надлежащего внимания своим детям (кроме Бернарда, они имели еще две дочери).

Учился мальчик сначала дома, а затем – в католической и протестантской дневных школах, после чего в возрасте шестнадцати лет устроился работать клерком в агентство по продаже недвижимости. Определенное влияние на подростка оказывал модный учитель музыки, дирижер Джон Ванделер Ли, который учил Элизабет пению и жил в доме Шоу на правах друга семьи. Воспитываясь в музыкальной среде, Бернард полюбил музыку и сам научился играть оперные партитуры на фортепиано.

Оставив мужа, Элизабет Шоу вместе с двумя дочерьми последовала в 1873 году за Ли в Лондон, а Бернард Шоу, которому тогда исполнилось лишь 15 лет, остался с больным отцом и вынужден был заботиться о куске хлеба. Через три года Бернард переехал к матери, решив стать литератором, и по заказу Ли сочинял статьи на музыкальные темы. Каждое утро Шоу писал по пять страниц прозы, в полдень занимался в Британском музее, а вечером посещал лекции и диспуты. Поскольку ни один из пяти романов, созданных им с 1879-го по 1883-й годы, напечатан не был, молодой человек всецело зависел от скудного заработка матери, дававшей уроки музыки.

В 1882 году лекция американского реформатора Генри Джорджа привлекла внимание Шоу к социальным проблемам. В 1884 году Шоу стал членом Фабианского общества, целью которого было содействие нереволюционному преобразованию капиталистического общества на социалистическое. Вступив к Фабианское общество, Шоу обнаружил в себе способности оратора и пропагандиста. В словесных баталиях с оппонентами он оттачивал свое будущее грозное оружие - придирчивые шутки. Воспитывал он в себе и умение взглянуть на обычное под нетрадиционным парадоксальным углом зрения - качество, без которого его интеллектуального проблемного театра просто бы не существовало.

Шоу встретился с Уильямом Арчером, театральным критиком, который предложил ему писать о театре и в 1886 году порекомендовал Шоу в еженедельник «Уорлд». Арчер вспоминал, как он впервые увидел Шоу в библиотеке Британского музея. Перед ним лежали «Капитал» Карла Маркса и партитура оперы «Золотая Рейна» Рихарда Вагнера. Он поочередно читал оба произведения. Этот эпизод был очень типичен для Шоу, который всегда старался быть в курсе разнообразных достижений в науке, философии и искусстве.

С 1885-го по 1888-й годы Шоу опубликовал рецензии в «Пэлл-Мэлл газет» и под псевдонимом Корно ди Бассето – музыкальные рецензии в «Стар», новой, столичной газете с большим тиражом, а в 1890 году стал штатным музыкальным критиком в «Уорлд». Поэт У.Оден называл Шоу «быть может, лучшим музыкальным критиком всех времен».

В 1895 году Шоу стал театральным критиком в лондонском журнале «Сэтердей ревью» и в своих статья выступил с резкой критикой Генри Ирвинга, ведущего режиссера того времени, за отсутствие интереса к Генрику Ибсену и за вольную трактовку шекспировских пьес. Шоу также высмеивал популярные пьесы Артура Пинеро и мещанские мелодрамы Скриба и Сарду, противопоставляя им социальный театр, реалистически изображавший современную жизнь. Творчеству Ибсена Шоу посвятил лекцию, прочитанную на заседании «Фабианского общества» в 1890 году, а в следующем году драматург написал критический этюд «Квинтэссенция ибсенизма», ставший первым на английском языке исследованием творчества норвежского драматурга, а также манифестом новой драмы. Книга вызвала интерес у Дж.Т.Грейна, постановщика пьесы Ибсена «Привидения», и он предложил Шоу сочинить пьесу для Независимого театра. В 1892 году, передав пьесу, созданную пять лет назад в соавторстве с Уильямом Арчером, Шоу написал «Дома вдовца» - свое первое произведение для театра.

Многообещающего начала, однако, не получилось. Пьеса была встречена сдержанно и снята с постановки после двух спектаклей. В течение последующих шести лет Шоу написал девять полнометражных пьес и одну одноактную. Ставить его вторую пьесу «Сердцеед», написанную в 1893 году, грустную историю о выгодном, но несчастном браке, не взялся ни один режиссер, а пьеса «Профессия миссис Уоррен», поднимавшая тему проституции, была и вовсе запрещена.

Отказавшись идти на уступки цензуре, Шоу издавал свои пьесы на собственные средства преуспевающего журналиста, а также за счет Шарлотты Пейн Таунсенд, ирландской меценатки и социалистки, на которой он женился в 1898 году. Двухтомный сборник «Пьесы приятные и неприятные» вышел в год их свадьбы.

Энергия била из Шоу ключом. На протяжении дня он не давал себе ни минуты покоя. Как писал его биограф Хескет Пирсон, «он даже не мог спокойно разговаривать: вскакивал, садился, клал ногу на ногу, засовывал руки в карманы, опять вынимал их, выпрямлялся в кресле или далеко откидывался на спинку, свешивался вперед, почти до пола, или заваливался назад – минуты не мог пробыть в одном положении!». Если же ему удавалось вконец себя измотать – а такое случалось крайне редко – он шел в темную комнату, плашмя валился на пол и лежал часами, расслабив все мышцы.

Кататься на коньках, ездить на велосипеде, водить автомобиль, фотографировать – все простые и сложные навыки он пытался усвоить быстро и, в то же время, основательно. Танцам он учился с маниакальной самоотверженностью. Всякий раз каждая из этих, казалось бы, не самых сложных наук давалась ему с трудом. Даже на ровном месте Шоу умудрялся сломать себе ногу или руку.

Шоу можно определенно отвести место в книге рекордов Гиннеса по количеству сломанных конечностей. Раз в год, в лучшем случае раз в два года, он с непостижимой регулярностью что-нибудь себе ломал. Даже с Шарлоттой он познакомился лишь благодаря тому, что в очередной раз сломал ногу – она пришла к нему подменить свою заболевшую подругу-сиделку. Даже свой медовый месяц Шоу провел в гипсе.

Высказывания Шоу в адрес женщин всегда были искрометными. Однажды некая недовольная дама, в порыве гнева заявила писателю:

- Если бы вы были моим мужем, я бы не удержалась и подсыпала бы вам в чай яду.

- Мадам, - ответил Шоу, - если бы вы были моей женой, я бы немедленно выпил этот чай...

Во время одного из приёмов к Шоу подошла дама и спросила:

- Как вы думаете, почему Бог создал сначала мужчину, а уже потом женщину?

- Потому, - ответил остроумный Бернард Шоу, - что не хотел, чтобы в момент сотворения мужчины, женщина задавала ему глупые вопросы…

Как-то к Бернарду Шоу подошла одна из его поклонниц - привлекательная молодая женщина и, немного поговорив с драматургом, заметила:

- Представляю, какие бы замечательные были бы у нас с вами дети! От меня они получили бы красоту, от вас — проницательный ум…

- О, мисс, - возразил Шоу, - а если природа ошибётся и первое возьмет от меня, а второе - от вас?

Писатель утверждал, что строптивых женщин легче переносить, чем спокойных. Их, правда, иногда убивают, зато никогда не бросают.

К своему и чужому творчеству Шоу подходил с не меньшей долей юмора. Один баскетболист (явно не преуспевший в спорте) вдруг обнаружил у себя «литературный дар». Свои творения он направил Шоу с просьбой оценить их. Ответ последнего был образный и убедительный: «Прочитав ваши сочинения, я понял, почему вы не стали хорошим баскетболистом. Дело в том, что вы не умеете вовремя бросать в корзину».

Как-то журналисты спросили у Шоу:

- Сколько бы вы хотели зарабатывать, чтобы считать себя счастливым?

- Ровно столько, сколько я зарабатываю по мнению моих соседей!

В своих пьесах Шоу использовал дотошные сценические ремарки, из-за чего они читаются порой как романы. «Неприятные пьесы», как писал Шоу, «призваны заставить зрителей взглянуть на неприятные факты» и на несоответствие между аристократическими замашками представителей среднего класса и неприглядными источниками их доходов, как это было в «Профессии миссис Уоррен». В «приятных» же пьесах «Оружие и человек», «Кандида», «Избранник судьбы» и «Поживем увидим» – предпринималась попытка показать превосходство реализма над натурализмом.

Хотя «Кандида» имела в Нью-Йорке шумный успех уже в 1903 году, в Англии Шоу стал известен позже, когда он, его жена и Харли Гренвилл-Баркер сняли в аренду здание Лондонского «Ройял Корт тиэтр», чтобы продемонстрировать возможности драмы идей. Пьесы Шоу в постановке Джона Ведренна и Харли Гренвилл-Баркера с 1904-го по 1907-й годы были настолько популярны, что из 988 спектаклей, игравшихся в «Ройял Корт тиэтр» в эти годы, 701 был поставлен по его произведениям.

Бернарда Шоу как-то спросили: «Скажите, каким образом вам удается придумывать ваши удивительно остроумные фразы?» - «Это очень просто, - ответил Шоу. - Я придумываю что-то неостроумное, и тут же говорю совершенно противоположное».

«Человек и сверхчеловек», одна из самых удачных пьес Шоу, имевшая огромный успех у критиков и у зрителей, являлась философской комедией, где автор делился своими взглядами на религию, женщин и брак. В оперном третьем акте, озаглавленном «Дон Жуан в аду» и часто исполнявшемся отдельно, «комедия нравов превращается в космическую драму», как писала критик Марджери Морган «Майор Барбара». Социальная сатира, также написанная Шоу в 1905 году, представляла собой напряженный интеллектуальный спор между религиозными убеждениями и мирскими амбициями, между ханжеством и искренностью. В «Пигмалионе» сатирическому осмеянию подвергалась социальная манерность, способствующая усилению классовых различий. Впоследствии по мотивам этой пьесы Алан Джей Лернер и Фредерик Лоу написали мюзикл «Моя прекрасная леди».

Во время первой мировой войны Шоу активно занимался политикой. В ноябрьском номере «Нью-стейтсмен» за 1914 год, радикального журнала, созданного Шоу в 1913 году совместно с Беатрисой и Сиднеем Вебб, драматург поместил большой очерк «Война с точки зрения здравого смысла», в котором критиковал и Англию, и Германию, призывал обе страны к переговорам, осмеивая слепой патриотизм. После этой публикации Шоу был исключен из Клуба драматургов и потерял нескольких друзей. В 1916 году он выступил в поддержку Ирландского восстания и в защиту англоирландского дипломата сэра Роджера Кейсмента, который прибегнул к помощи Германии в поисках поддержки ирландского освободительного движения, был обвинен в государственной измене и казнен.

В послевоенной пьесе «Дом, где разбиваются сердца» Шоу показал утрату духовных ценностей поколения, ответственного за кровопролитие. В этой трагикомедии политика и экономика сочетались с сюрреалистическим видением мира. «Назад к Мафусаилу», наиболее неоднозначная и сложная пьеса Шоу, типичный образец пьесы-дискуссии, состояла из пяти связанных между собой пьес и начиналась в Эдеме, а заканчивалась в 31920-й год нашей эры. В этом растянутом и тяжеловесном произведении чувствовались влияние теории творческой эволюции Бергсона, а также давали себя знать фабианские взгляды Шоу, согласно которым человеческий интеллект способен преобразовать общество.

После канонизации Жанны д`Арк в 1920 году Шоу нашел новую героиню и тему для своей единственной трагедии «Святая Иоанна». Иоанна, по Шоу, отличалась остроумием, практичностью и энергией, которыми восхищался автор, а также невинностью и богатым воображением, несущими угрозу для представителей духовенства, которых Шоу наделял макиавеллиевскими чертами.

Нобелевская премия по литературе в 1925 году не присуждалась, а в 1926 году была вручена Шоу «за творчество, отмеченное идеализмом и гуманизмом, за искрометную сатиру, которая часто сочетается с исключительной поэтической красотой». Как сказал член Шведской академии Пер Хальстрем, «Шоу – автор пьес стал одним из наиболее ярких драматургов наших дней, а Шоу – автор предисловий к пьесам, может считаться Вольтером нашего времени». Будучи принципиальным противником всевозможных премий, Шоу на церемонию награждения не приехал, и премию вместо него вручили Артуру Даффу, послу Великобритании в Швеции. На причитающиеся лауреату деньги Шоу учредил англо-шведский литературный фонд для переводчиков, в особенности переводчиков Стриндберга. Когда Шоу спросили: «Почему он это сделал?» - Шоу ответил: «Это спасательный круг брошенный утопающему в тот момент когда он уже доплыл до берега...».

Бернард Шоу писал о себе:

Типичный ирландец; моя семья происходит из Хэмпшира в Англии, а мой самый древний предок, поселившийся в Ирландии в 1689 году, был по рождению шотландцем.

Как всякий ирландец, я не люблю ирландцев.

Я стал вольнодумцем прежде, чем научился думать.

То, что сейчас я свободный художник, вовсе не означает, что я никогда не пытался заработать на жизнь честным трудом.

Я являю собой прискорбный пример того, что запойный труженик ничем не лучше, чем запойный пьяница. Я ничего на свете так не боюсь, как выходных дней.

Моя слава росла с каждой моей неудачей.

Непостоянство женщин, в которых я был влюблен, искупалось разве что адским постоянством женщин, влюбленных в меня.

Из двух доль: женской доли постоянного материнства и мужской — вечного детства, я, мне кажется, предпочитаю мужскую.

Я часто цитирую себя. Это придает остроту моему разговору.

Со мной не случалось никаких событий, наоборот, я сам бывал событием.

Мало кто мыслит больше чем два или три раза в год; я стал всемирно известен благодаря тому, что мыслю раз или два раза в неделю.

Мои читатели постоянно сетуют, что я разрешил для них еще не все мировые проблемы.

Если бы я не славил свой интеллект, чем бы я занимался после семидесяти?»

В 1928 году Шоу выпустил «Руководство для умной женщины по вопросам социализма и капитализма» – рассуждение на политические и экономические темы. В своих последних пьесах Шоу отходил от реализма и использовал приемы античной комедии.

На премьере одной из своих пьес, Шоу вышел в антракте на сцену и обратился к залу: «Ну, как вам нравиться моя пьеса?» Пораженные зрители не сразу нашлись что ответить. И только один из выкрикнул: «Чепуха!» Шоу учтиво ему поклонился и с улыбкой ответил, указывая на публику: «И я придерживаюсь того же мнения, но что мы вдвоем можем против массы?».

Споры критиков вокруг наследия Шоу, в основном, были вызваны противоречием между Шоу – сатириком и Шоу – социальным реформатором. При жизни он обвинялся во фривольности, и в «слишком безответственном, – как говорил Макс Бирбом, – чувстве юмора». В остроумии Шоу Оден почувствовал дух Россини, «живость, ясность и виртуозность великого мастера оперы-буфф». По мнению английского поэта и критика Стивена Спендера, по своему мировоззрению Шоу – это «двухмерный гигант, передвигающийся в своем собственном двухмерном мире». Литературовед Джон Мэтьюз воспринимал Шоу «...чужестранцем, наблюдательным ирландцем в разладе с обществом, которое значило для него меньше, чем люди, которых он знал и любил». «Шоу – продолжатель великий традиции, – писал американский критик Жак Берзен. – Он пользовался всем, что есть в театральных кладовых и у умах людей... Пьесы Шоу – это богатейшее драматургическое наследие».

Последней пьесой, принесшей Шоу успех, стала «Тележка с яблоками», открывшая Малвернский фестиваль в честь драматурга.

В годы, когда большинству людей было не до путешествий, Шоу посетил США, СССР, Южную Африку, Индию и Новую Зеландию. В Москве, куда Шоу прибыл с леди Астор, он беседовал со Сталиным. Когда к власти пришла лейбористская партия, для которой драматург сделал так много, ему предложили дворянство и титул пэра, но он от всего отказывался. В возрасте девяноста лет писатель все же согласился стать почетным гражданином Дублина и лондонского округа Сент-Панкрас, где он жил в молодые годы.

Жена Шоу скончалась в 1943 году. По некоторым утверждениям, брак Бернарда Шоу с Шарлоттой был достаточно странным. Прожив друг с другом 45 лет, пара осталась целомудренной. В самом начале совместной жизни они – 42-летняя невеста и 43-летний жених – договорились, что между ними не будет никакой супружеской близости. Шарлотта питала отвращение к подобного рода отношениям. А сам Шоу, лишь однажды изведав «радость плотской любви», был к ним просто равнодушен. Его единственной женщиной, была одна вдова – «очень упитанная мадам, до сумасшествия соскучившаяся по мужским ласкам».

«Половой акт – писал Шоу, – представляется мне занятием чудовищным и низким, и я не в состоянии понять, как могут уважающие себя мужчина и женщина лицезреть друг друга, проведя вместе ночь».

Любовные романы Шоу предпочитал переживать… по почте. «Лишь почта может обеспечить идеальное любовное приключение, – признавался он. – Моя переписка с Эллен Терри была вполне удавшимся романом. Я мог бы встретиться с нею в любую минуту, но мне не хотелось усложнять нашу восхитительную связь. Ей успели надоесть пять мужей, но со мной она не соскучилась».

Оставшиеся годы писатель провел в уединении в Эйот-Сент-Лоренсе (графство Хертфордшир), где в возрасте девяноста двух лет закончил свою последнюю пьесу «Миллиарды Байанта».

Умер Шоу в Эйот-Сент-Лоренсе 2 ноября 1950 года. По его желанию тело было сожжено без всяких обрядов, а прах смешан с прахом жены и рассыпан в его любимом саду.

АФОРИЗМЫ БЕРНАРДА ШОУ:

Больше всего человеку льстит то, что вы считаете его достойным лести.

Боюсь ехать в Америку... Верно, ирония — моя стихия, однако при виде статуи Свободы даже я теряю чувство юмора.

Вам никогда не сочинить хорошей книги, не написав прежде несколько плохих.

Великое произведение искусства — это мучительная победа гениального ума над гениальным воображением.

Вор — не тот, кто крадет, а тот, кого поймали.

Если уж причинять вред соседу, то, по возможности, — непоправимый.

Интерес человека к миру возникает из-за переизбытка интереса к самому себе.

Искренним быть не опасно, тем более, если вы вдобавок глупы.

На свете нет и не может быть ничего более страшного, чем вечное счастье.

Неинтересно вешать человека, если тот ничего не имеет против.

Репутация врача зависит от числа выдающихся личностей, которых он отправил на тот свет.

Самый эффективный способ заткнуть гению рот — это принять его идеи на веру, признать, что он великий человек, — и забыть о нем.

Секрет успеха состоит в том, чтобы обидеть как можно большее число людей.

Тому, кто ничего не знает, но считает, что знает все, — политическая карьера обеспечена.

У дурака всегда все хорошо кончается.

Человек может взобраться на самую высокую вершину но находиться там долго не в состоянии.

Чем дольше я живу, тем больше склоняюсь к мысли о том, что в солнечной системе Земля играет роль сумасшедшего дома.

Юность, которой прощается все, себе не прощает ничего; зато старости, которая прощает себе все, не прощается ничего.

Я слишком стар, чтобы интересоваться кем бы то ни было — даже самим собой.

Я часто сам себя цитирую — для пущего блеска.

Однажды в дом Бернарда Шоу пришёл агент страхового общества.

- Я хочу застраховать вашу жизнь, - сказал он.

- Мою? Напрасный труд, - усмехнулся Шоу. - Разве вы не знаете, что я бессмертен?

Текст подготовил Андрей Гончаров

Источник: Чтобы помнили